Время пыток принцесса

Это был хлопок или с-400 таки могут в самолёты?..

В отчаянии мать умирающей девушки в Твери разбила окно в "скорой"

"МК в Твери" разыскал очевидцев трагедии

В начале недели Тверь потрясло известие о трагическом событии - от приступа астмы умерла 22-летняя девушка из микрорайона "Соминка". По сообщениям друзей семьи, девушка не дождалась медицинской помощи. 

По имеющейся информации, ночью 5 марта у девушки на фоне осложнений после перенесённого гриппа случился приступ удушья. 

Мама начала вызывать "скорую" помощь, но по номеру 103 долгое время не брали трубку - гудки шли около четырёх минут, и с каждой секундой уходила жизнь человека. 

Жара. Озеро. Пальцы

«Неустановленные лица причинили Васильеву телесные повреждения». История нижегородца, которому полицейские случайно отрубили два пальца, а фельдшер вызванной ими скорой — сломал три ребра и подбил глаз.

15 июля 2016 года у 52-летнего рабочего одного из заводов Нижнего Новгорода Сергея Васильева (имя потерпевшего изменено по его просьбе) был выходной. Жена ушла на работу рано, Сергею стало скучно, и он выпил пару стопок холодной водки. На улице стояла страшная жара.

К полудню Васильев надел спортивные штаны и майку, положил в пакет пляжное полотенце и пошел загорать на озеро Земснаряда, по пути купил еще пол-литра водки «Финка» и вскоре уснул. Проснулся он в помещении для административно-задержанных первого отдела полиции на соседней улице Героя Смирнова.

К жене мужчина вернулся только утром — со сломанными ребрами, без двух пальцев и потеряв зрение на один глаз.

Васильев говорит, что в камере он очнулся почти трезвым. Двое других задержанных объяснили, что тот был сильно пьян, поэтому его решили оставить в отделении на ночь. Васильеву такой вариант не понравился — зная, что полицейские могут выписать ему штраф и отпустить домой, он стал колотить в дверь: «Объяснить, что бутылку водки я легально купил, наркотиками не ширятся, преступлений не совершал, только правонарушение — распитие в общественном месте — поэтому можно ведь расплатиться на месте да домой пойти, к жене».

На стук отозвались оперативники Лобанов и Кузянин, которые не стали заходить внутрь камеры — разговаривали с задержанным через приоткрытую дверь. «Говорю: "Давайте как-то по-другому решим вопрос, зачем мне ночевать здесь? Выпишите квитанцию, я ее потом оплачу, или дайте позвонить жене, она сразу оплатит, а я пойду домой, тихую мирную жизнь продолжать". Но их почему-то это не устраивало, мне сказали: "Заткнись"», — вспоминает Васильев.

Пытаясь уговорить полицейских, нижегородец одной рукой придерживал массивную металлическую дверь, а другую положил на косяк. Через минуту дверь резко захлопнулась, а фаланги двух пальцев Васильева упали на пол. «Я вижу, двух пальцев нет, фаланга одного висит на куске кожи, кровь фонтаном идет, кричу. Мужики из камеры начинают барабанить, но сотрудники, видимо, привыкнув к такому, игнорируют», — говорит он.

Полицейские открыли дверь лишь спустя восемь минут. По словам Васильева, вместо того, чтобы перетянуть руку жгутом и остановить кровотечение, они забинтовали поврежденную кисть. Бинт моментально пропитался кровью. Затем пострадавшего вывели на крыльцо — ждать скорую помощь, хотя больница находилась в полутора километрах от отделения. Отрубленные дверью фаланги пальцев, говорит он, полицейские смели в совок и выбросили.

Скорая приехала еще через 10 минут. По словам Васильева, выйдя из автомобиля, фельдшер Басманов, как и полицейские, стал бинтовать его пальцы, однако кровотечение не останавливалось, и тогда медик, увидев в пакете у мужчины пляжное полотенце, обмотал руку им. «Потом предлагает поехать в больницу. А я нахожусь в таком состоянии — болевой шок, да и вообще, ну, пальцы оторвало — и меня проходит мысль, может быть странная, что тут мне, значит, отрубили пальцы, выкинули их тупо на крыльцо, и если я сейчас уйду, то никого это волновать уже не будет, никому ничего не докажешь. То есть сейчас посадят в скорую помощь, тоже где-нибудь выкинут за соседним кустом, или потом я вернусь, и скажут, что меня по пути уже таким подобрали. Я тогда говорю, что без какой-то документальной фиксации произошедшего в отделении я не поеду. Фельдшер в ответ: "Ну и хрен с тобой". И уезжает», — вспоминает Васильев.

Мужчина остался сидеть на крыльце. Кровотечение не прекращалось; пропитавшееся кровью полотенце скоро пришлось выкинуть. В какой-то момент Васильев почувствовал, что теряет сознание, но нашел в себе силы постучаться в дверь отделения. Полицейские вызвали скорую во второй раз. Через некоторое время приехал тот же фельдшер Басманов. «Встал такой, смотрит и говорит: "А где твое полотенце, я че, на тебя еще бинты буду тратить?" — "Да вон валяется". Он берет это грязное полотенце и пытается им замотать мне руку. Я говорю: "Ну ты идиот, что ли, сейчас мне пальцы все засыпешь грязью, потом всю руку ампутируют". Ну тут уже пошла лексика от него такая: "Да ты меня ****** [достал] уже, да я тебя сейчас, ***** [блин], к ***** [чертовой]-матери ******* [изобью]". Полицейские, там их человек пять, выбежали на крыльцо, я на нем сижу, а он просто начинает по мне колошматить — в голову, в корпус, куда попало. Я начинаю кричать: "Да что творится-то? Вы полицейские или кто?". Тогда один из них так вяло ему говорит, мол, ну все, прекращай. Этот фельдшер убегает. Очнулся я в больнице уже. Вот так загорание и употребление водки обошлось мне в две утерянных фаланги пальцев — хотя, если бы они их не выбросили, их можно было бы пришить — три сломанных ребра и испорченное зрение», — подводит итог он. Фалангу, оставшуюся висеть на куке кожи, Васильеву пришили в больнице.

Уже 16 июля по факту получения Васильевым травм в отделе полиции была назначена внутренняя проверка. Закончилась она спустя три дня: материалы передали в следственный отдел по Автозаводскому району Нижнего Новгорода. На допросе полицейский Лобанов, неудачно захлопнувший дверь, рассказал, что Васильев пытался руками оттолкнуть его коллегу Кузянина и выйти из камеры в коридор.

«Я в это время находился за дверью камеры, происходящих событий не видел, а только слышал, как Васильев кричит, пытается выйти. Видел руки Васильева, которые пытались оттолкнуть Кузянина. Затем Кузянин попытался его вернуть в помещение, но Васильев активно сопротивлялся. После чего я, находясь за дверью и понимая, что Васильев находится внутри камеры, закрыл дверь, так как Васильев становился все более агрессивным, и уже намеревался причинить Кузянину физическую боль и телесные повреждения. Когда я закрывал дверь комнаты, я был уверен, что Васильев находится внутри. Когда я закрыл дверь, то мы услышали громкий крик Васильева, открыли дверь и увидели у него на правой руке кровь, а также отсутствие фаланги пальца», — говорится в объяснениях Лобанова.

По словам полицейского, дежурный Малышев оперативно вызвал скорую помощь, которая прибыла к отделу через 20-30 минут, а сам Лобанов и Кузянин уехали к «своему ответственному и доложили о произошедшей ситуации». Малышев утверждает, что никто не выгонял Васильева на крыльцо — на улицу его вывели медики. «Во время оказания помощи Васильев продолжал вести себя агрессивно, при этом попытался избить врача. Далее Васильев отказался от госпитализации, и врачи уехали, но спустя несколько минут Васильеву стало плохо, и он попросил вновь вызвать сотрудников скорой помощи. Прибывшие сотрудники скорой помощи в присутствии сотрудника полиции доставили Васильева в [больницу]», — рассказывал полицейский следователю.

18 августа, через месяц после инцидента, следователь СК Денисов вынес постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела по пункту «а части 3 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий с применением насилия) и части 2 статьи 118 УК (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности) в отношении Лобанова, который, согласно документу, действовал «в пределах своих полномочий». «[…] Услышав крики в камере, [Лобанов] открыл дверь и поинтересовался, что произошло. В это время задержанный […] умышленно попытался выйти из помещения камеры, но встретил сопротивление в виде полицейского Кузянина. Затем Лобанов и Кузянин, убедившись, что в камере не совершается никаких противоправных действий, стали закрывать дверь камеры, но Васильев продолжал оказывать сопротивление. После чего Лобанов закрыл входную дверь в камеру, причинив по неосторожности телесные повреждения Васильеву. […] Объяснения сотрудников полиции являются последовательными и не противоречащими материалам проверки», — заключил Денисов.

Васильев обратился в «Комитет по предотвращению пыток» и подал заявление о случившемся. Юрист организации Евгений Чиликов объясняет, что в результате проверки материалы разделили на два производства: полицейскими занялся СК, а фельдшером — МВД.

Вскоре Васильева опросил участковый Черников, однако потерпевший не стал рассказывать ему о нападении Басманова. «Я был в очень подавленном состоянии, да и пальцы меня все же больше волновали. Как бы 53 года мне, все нормально, и тут такое. Поэтому, когда он спросил меня, откуда это синяки, я сказал, что не знаю — помню, что в полиции я очнулся точно без каких-либо травм, да и сами полицейские так говорят. Я не то чтобы не помнил, что на меня фельдшер напал, но не придал как-то этому значения — вот я весь перемотанный, пальцев нет, весь в синяках, оба глаза заплывшие, один вообще не видит ничего, ребра сломаны. И я помню, что меня били, но кто? Он спрашивает: били у нас, в полиции? Я говорю, нет. Ну как-то импульсивно ответил, эмоционально, голова еще не включалась. А потом пленка у меня отмоталась, картинка восстановилась, и я вспомнил про фельдшера», — говорит он. В дальнейшем, объясняет юрист, Васильев был готов прийти на допрос заново, однако участковый ограничился первым вариантом его показаний.

Опрошенный им же фельдшер Басманов рассказал, что, прибыв по вызову вместе с другими членами бригады, он увидел сидящего на полу мужчину, «у которого имелась кровь». От предложения поехать в больницу мужчина, «находившийся в состоянии сильного алкогольного опьянения» и «хаотично махавший руками как в фельдшера, так и в сторону полиции», «отказался в грубой форме». Примерно через полчаса в скорую вновь поступил вызов по тому же адресу, и Басманов вернулся (при этом в показаниях самих сотрудников полиции говорилось, что во второй раз к отделению приехала уже другая бригада). «Совместно с сотрудником полиции данного мужчину заставили сесть в автомобиль скорой помощи. По пути следования мужчина продолжал вести себя неадекватно, агрессивно, бился головой, руками и ногами о выступающие предметы, причинял сам себе повреждения. Позже от сотрудников больницы я узнал, что данный мужчина продолжал вести себя агрессивно [и в больнице], а потом убежал в кафе, но через некоторое время вновь обратился за медицинской помощью», — говорилось в показаниях фельдшера.

В ходе проверки участковый Черников поручил провести судебно-медицинскую экспертизу по дубликату медицинской карты Васильева из больницы №35. Как следует из документа, мужчина обратился к окулисту через четыре дня после инцидента. Врач диагностировал ему контузию правого глаза, разрыв склеры и эрозию роговицы правого глаза. При обращении острота зрения его левого глаза имела значение 1,0 (нормальное зрение), а правого — 0,1 (видит только верхнюю строку по таблице Сивцева или Головина). Улучшение произошло лишь спустя месяц — тогда острота зрения правого глаза восстановилась до 0,2, а еще спустя несколько месяцев — до 0,4 и больше не поднималась.

Изучив больничную документацию, эксперт пришел к выводу, что травма правого глаза Васильева могла возникнуть незадолго до обращения к врачу от «удара о выступающий твердый предмет при указанных в постановлении обстоятельствах». Однако эксперт не стал давать оценку тяжести вреда, причиненного здоровью мужчины, уточнив, что для этого нужно дождаться окончания лечения. На основании этой экспертизы и показаний Басманова участковый постановил, что «в данном материале состава какого-либо преступления выявлено не было». 19 декабря он вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по статье 115 УК (причинение легкого вреда здоровью) «за отсутствием состава преступления».

Чиликов в суде собирался обжаловать отказ участкового в возбуждении дела, когда неожиданно представитель прокуратуры зачитал постановление об отмене этого решения полицейского. В документе, датированном апрелем 2017 года, прокурор указывает на недочеты следствия. Так, пишет он, участковый не установил и не опросил сотрудников полиции, доставлявших Васильева в отделение полиции; не опросил остальных медиков из бригады скорой помощи, выезжавших по вызову; не истребовал журнал вызовов скорой помощи. Сейчас участковый проводит дополнительную проверку.

В декабре Следственный комитет возбудил уголовное дело по части 1 статьи 112 УК (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью). Согласно постановлению, поводом послужило не заявление самого Васильева, а рапорт следователя и «наличие достаточных оснований, указывающих на признаки преступления» — то есть результаты судмедэкспертизы, зафиксировавшей ампутацию пальцев, переломы трех ребер и травму глаза.

В документе говорится, что 15 июля 2016 года в помещении для задержанных лиц отдела полиции №1 «неустановленные лица причинили Васильеву телесные повреждения». Однако с тех пор его не вызывали ни на какие следственные действия. «Оно возбуждено в отношении неустановленных лиц, хотя было понятно, кто причастен к тому, что он лишился пальцев. Это просто было сделано, исходя из инструкции — в таких ситуациях нужно возбуждать дело. Как вот есть труп — значит, должно быть дело, автоматом. То есть формально они инструкцию выполнили, а в отношении кого — в отношении никого. Ну и скорее всего со временем его просто прекратят, это просто формальность», — говорит Чиликов.

Сейчас, рассказывает юрист, «Комитет по предотвращению пыток» добивается возбуждения дела в отношении фельдшера, напавшего на Васильева. «То, что произошло внутри отделения — это действительно несчастный случай, плюс может быть, не совсем правильно действовали полицейские, не совсем по инструкции. Но по эпизоду с медиком, после встречи с которым в два раза у Васильева упало зрение на один глаз и оказались сломаны три ребра — а ведь все подтверждают, что в камеру он попал без каких-либо повреждений — мы будем продолжать расследование. Я считаю, что применение силы со стороны медиков в данном случае можно приравнять к неадекватному применению силы со стороны полицейских, в данном случае медик такой же агент государства, и точно так же он не имел права на применение силы, а должен был помочь», — считает Чиликов.

По словам Васильева, через несколько недель после случившегося к нему домой пришел начальник роты ППС и извинился за действия своих сотрудников. Он настаивал на том, что произошедшее в отделении — несчастный случай. «А я и не не настаиваю на том, что это было умышленно. Но я считаю, что это бардак. Если вы лифт вызываете, вы должны убедиться, что кабина приехала, а потом шагать в нее. Если я управляю средством повышенной опасности, автомобилем, я должен выполнять нормы по его управлению. И если я при исполнении, я тоже должен нести ответственность, правильно? А так — пешехода задавил и "ой, я отвлекся случайно!". Ну меня ведь это не оправдает? И также вы, если дверь закрываете, вы должны убедиться, что там нет ничего. А если бы там голова моя оказалась? Вот смерти не произошло, значит, никто наказания не понесет. Если б голова — это куда ни шло, а пальцы — ну это так, ерунда», — возмущается он.

Источник: zona.media/article/2017/05/22/fingers/

Петербуржец оставил отзыв в жалобной книге «Дикси». В ответ ему посоветовали «не стучать»

В Италии на винодельне неизвестные уничтожили 400 тысяч бутылок вина