Жопы школьниц, оченьдлиннопост

Генерал-полковник Тонкошкуров прилетел на помощь режиму Мадуро.

Пидорахи ебанулись на отличненько...

Специально для блогера Андрея Попика, про свинособак:

«Положили в коридорчике на полчаса»: школьница умирала в больнице, пока врач заполняла бумаги

Семилетняя Алиса Савина из Новосибирска в сентябре пошла в первый класс. Обычная жизнерадостная девчонка — пела, рисовала, возилась с малышкой-сестрой. В школе — успехи, а потом — долгожданные зимние каникулы и добрая традиция — письмо деду Морозу. Просила куклу и так, по девчачьей мелочи... Только распаковать подарки сама уже не смогла. Маме пришлось привезти куклу в реанимацию, а спустя десять дней после праздника Алисы не стало.

Отойдя от похорон, женщина написала в соцсетях, как погибла ее дочка. И кто в этом виноват.

Обычное ОРЗ

23 декабря ночью Алиса пожаловалась маме, что плохо себя чувствует… Градусник показал температуру в 38 градусов.

— Я, конечно, утром вызвала врача. Педиатр пришел, посмотрел три минуты ребенка, сказал, что у нее ОРЗ, назначил лекарства. Вечером температура поднялась до 39 градусов. Я дала лекарства, вызвала уже «Скорую». Врач посмотрел, сказал, причин для госпитализации нет, чтобы я следила за температурой. Прошел день. Лучше не становилось. В среду утром я опять вызвала врача с поликлиники. Он пять минут Алису посмотрел, послушал, написал, что это ОРЗ, ухудшений нет, а значит, антибиотик давать не нужно. Вечером у ребенка вновь поднялась температура. Я дала жаропонижающие, — вспоминает Яна Рейн, мама Алисы.

В ту ночь женщина пошла укладывать младшую дочь и уснула.

— В три часа ночи я проснулась и услышала, что в соседней комнате Алиса стонет, тяжело дышит. Захожу, а она - свернулась калачиком, пытается укутаться, ее знобит. Электронный градусник поднимался до 42 градусов и выключался. Я сразу вызвала «Скорую». Обтирала ее. Врач приехал через 15 минут. Он зашел, посмотрел, вызвал бригаду реанимации, соорудил капельницу и отправил меня в машину за кислородом, — перечисляет женщина. — Он меня успокаивал, что все будет хорошо.

В сентябре Алиса пошла в первый класс, но после зимних каникул в школу больше не вернулась.

Приехала реанимационная бригада. Полтора часа потребовалось медикам, чтобы стабилизировать ребенка.

— Засобирались в больницу. Мне сказали, чтобы свои вещи не брала, так как дочь положат сразу в реанимацию (там родителям вместе с детьми лежать нельзя), — продолжает рассказ Яна.

В шесть часов утра реанимобиль заехал в Детскую городскую клиническую больницу №3.

Приемный покой вместо реанимации

— Они еще дома у нас по телефону спорили: врач реанимации и приемного покоя. Она (врач из больницы - Ред.) потребовала, чтобы Алису ей сначала показали, — объясняет Яна. — Нас привезли в приемный покой, где мы провели полчаса. Врач послушала ее, смерила давление и села заполнять бумажки. Алиса была в сознании, лежала со мной на кушетке на коленях, я гладила ее по голове, держала ее ручки, чтобы она катетер не выдернула. Дочь стонала. А потом ее скрутило, и пошла судорога. Только тогда врач позвала медсестру, которая схватила Алису, как мешок, и потащила через коридор в реанимацию.

Мать в отчаянии кинулась опять к врачу с вопросом, почему ее ребенка сразу не положили в реанимацию.

— Ответ был такой: «Не каждый ребенок заслуживает реанимации. Мне нужно было ее сначала посмотреть». Она так мне прямо и сказала в лицо. Я опешила, потребовала, чтобы она назвала свою фамилию и имя. И сразу скинула эти данные мужу по Whatsapp, чтобы не забыть. Время было — 6.52. А они теперь заявляют, что дочь была в приемном отделении всего 20 минут, и якобы я сама привезла ее в таком состоянии — без сознания и с судорогами. Но ведь это ложь!

«У меня не стало будущего»

Алиса в реанимации боролась за жизнь две недели.

— Врачи говорили, что она в запредельной коме и по всем признакам, это отек головного мозга. У них ведь нет ни МРТ, ни КТ. А везти на обследования ребенка в таком состоянии было нельзя. Я сейчас уже понимаю, что шансов не было. И врачи тоже сказали, что сделать что-то можно было только до того момента как началась та судорога, и она в кому впала. Мне просто интересно узнать: «Допустимо ли тяжелых больных класть в коридорчике на кушетку на полчаса?», — задает риторический вопрос Яна. — Я каждый день ездила к дочери в реанимацию, меня пускали. Она ведь писала письмо Деду Морозу. Я привезла ей куклу, которую она просила. Она с ней сейчас лежит… Дома до сих пор пакеты для Алисы с подарками стоят, не распакованные.

На 15 день в реанимации девочки не стало. В причине смерти указано — отек головного мозга. Произошел он из-за менингоэнцефалита, инфекции, которая вызывает воспаление оболочек мозга.

— Вы понимаете, с моим ребенком умерла огромная часть меня. Не стало будущего, части моего будущего. Ни минуты не проходит, чтобы я не думала об Алисе. К прежней жизни вернуться не могу, не знаю когда вернусь к ней. У меня есть второй ребенок. Она еще совсем малышка… Она открывает шкаф Алисин, берет ее платье и с ним бежит искать ее по квартире. Они постоянно у меня вдвоем наряжались, танцевали… Заглядывает за дверь, шторы, ищет ее. Не понимает, что ее больше нет. А как объяснить? — плачет женщина.

Яна написала жалобу в региональный Минздрав и обратилась в Следственный комитет. Сегодня ей позвонили следователи. Завтра женщина узнает, по какой статье возбудили уголовное дело и против кого. Завтра же будут и поминки. Сорок дней, как женщина потеряла свою старшую дочь.

«Комсомольская правда» будет следить за развитием событий.

Официально

Минздрав региона взял на особый контроль случай смерти девочки в больнице после публикации «Комсомолки»

— Мы проведем все необходимые экспертизы. Смерть ребенка, это такая трагедия и потеря, которую нельзя восполнить. Приношу свои соболезнования родителям и близким девочки. Мы обязательно разберемся в ситуации, — заявил Константин Хальзов, министр здравоохранения Новосибирской области.

В самом конце России, на спорном острове Итуруп живет заброшенный военный поселок. За годы без государства его жители построили анархическое общество: научились крыть крыши, ремонтировать дома и открывать школы в старых казармах. Родина забыла про них, ведь русские своих не бросают.

Если искать поселок Горное на военно-стратегической карте, сначала придется найти курильский остров Итуруп — на самом краю карты, справа. Потом — крошечный полумесяц залива Касатка — на краю Итурупа, последней границе мира, за которой тянется бескрайний, синий на карте, серо-стальной в реальности Тихий океан. И только потом — точку на юге залива Касатка — само Горное. Впрочем, на карте  точку вы не найдете — потому что ее там нет. По легенде (в которую верят все местные), в 2005 году министр обороны Сергей Иванов прилетел на Итуруп с проверкой. Пролетая над Горным, он спросил, что это за унылые развалины внизу. «Это город-призрак. Там никто не живет», — не моргнув глазом, ответили ему, хотя в Горном тогда жило около тысячи человек. После этого поселок исчез с военных карт и из военных реестров. Там перестали ремонтировать дома, чистить и строить дороги, вывозить мусор.
Государство из Горного ушло. Тут-то и началась в поселке настоящая жизнь.

На берегу залива Касатка. Самый удобный путь к поселку Горное проходит по дну океана в отлив.