«Ты избрал — тебя судить!» Как шел процесс над журналистом Александром Соколовым
В Тверском районном суде обвинение попросило приговорить к четырем годам лишения свободы обвиняемого в экстремизме корреспондента РБК Александра Соколова. По версии следствия, Соколов и его товарищи продолжали деятельность запрещенной «Армии воли народа». Сам журналист настаивает, что с 2013 года не имеет отношения к политике и связывает уголовное дело со своими расследованиями коррупции. Судебный процесс растянулся на восемь месяцев. «Медиазона» рассказывает, как шел суд над журналистом и в чем его обвиняют.
6 июля 2015 года корреспондент РБК Александр Соколов и его коллеги выпустили большое расследование о потерях бюджета при строительстве космодрома «Восточный»: в материале говорилось о завышении смет и стоимости работ, невыполнении заказов и необоснованно высоких окладах топ-менеджеров. Спустя три недели Соколова арестовали. Вместе с ним под стражу поместили публициста и бывшего редактора газеты «Дуэль» Юрия Мухина (впоследствии его переведут под домашний арест) и его сторонника Валерия Парфенова. В декабре к арестованным добавился еще один сторонник Мухина Кирилл Барабаш.
По версии следствия, после запрета в 2010 году «Армии воли народа» все они продолжили ее деятельность под новым названием, организовав для этого инициативную группу по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»); своей целью они якобы ставили «расшатывание политической обстановки в сторону нестабильности и смену существующей власти нелегальным путем». Сама группа утверждала, что всего лишь стремится добиться внесения поправок в Конституцию и принятия закона «За ответственную власть», по которому работа всех должностных лиц, включая президента, будет оцениваться народом. Идея о прямом методе оценки эффективности власти появилась у Мухина еще в 1997 году. Защита обвиняемых настаивает, что группа по проведению референдума и признанная экстремистской «Армия воли народа» — разные организации.
Обвинения предъявили по части 1 статьи 282.2 УК (продолжение деятельности экстремистской организации, запрещенной судом); следствие вела Наталья Талаева. Ближе к концу расследования из обвининения исчез пункт о свержении власти и расшатывании политической обстановки. В августе 2016 года Соколову предъявилиобвинение в новой редакции, суть которого сводится к тому, что он зарегистрировал сайт инициативной группы igpr.ru и администрировал его.
«По своей идеологии ИГПР "ЗОВ", как и ранее АВН, является организацией национал-сталинистского типа. Основным ее идеологом выступает Юрий Мухин, который много лет вел соответствующую пропаганду в качестве главного редактора газеты "Дуэль", созданной еще в 1996 году на базе знаменитой тогда своим ультранационализмом и антисемитизмом газеты "Аль-Кодс" (потом из-за судебных запретов газета сменила еще несколько названий: "К барьеру!", "Своими именами", "Слова и дела"). Из поклонников "Дуэли" и была сформирована организация АВН», — пишут исследователи.
Поводом для запрета «Армии воли народа» в 2010 году стало распространение листовки «Ты избрал — тебе судить!», признанной экстремистской. В «Сове» уверены, что запрет листовки и впоследствии «Армии воли народа» неправомерен, так как в идее проведения референдума нет ничего экстремистского и незаконного.
Крокодил, ОПГ «Прокуроры» и «нацистская» печать
Еще до начала процесса было ясно, что он будет ярким и эмоционально насыщенным. В ходе одного из заседаний Мосгорсуда по жалобе на продление ареста Валерий Парфенов и его адвокат Николай Курьянович, просили удалить из процесса прокурора, поскольку считают его «крокодилом, который способен только играть на мобильном телефоне».
Начавшийся в ноябре 2016года в Тверском районном суде Москвы процесс все время затягивался и переносился.
На первое заседание по делу пришли более 50 зрителей, в основном это были пожилые люди, симпатизирующие взглядам Юрия Мухина. Перед началом заседания в маленьком зале на первом этаже они шумно спорили с приставами и вызванными им на подкрепление нацгвардейцами, в какой-то момент словесная перепалка переросла в легкую потасовку. Впрочем, сторонники Мухина винили в своих бедах не только силовиков, но также демократов и либералов. Время от времени слышались антисемитские реплики — трудно было поверить, что все происходит не в начале девяностых, а в 2017 году. Перед залом суда пожилой мужчина достал из-за пазухи запрещенную газету «Русский фронт Московии» и предложил ее купить всем, кто хочет почитать стихи про иудеев.
На каждом заседании обвиняемые и их адвокаты заявляли десятки ходатайств, они постоянно просили об отводе прокуроров и судьи, вызывая явное раздражение у председательствующего судьи Алексея Криворучко. Группа поддержки ИГПР «ЗОВ», неизменно приходившая на каждое заседание, постоянно вступала в перепалки с приставами. Одно из заседаний отложили из-за претензий к ордеру адвоката Николая Курьяновича, который представляет интересы Валерия Парфенова: судью смутила печать на ордере защитника, похожая, по его словам, на «нацистскую символику». Адвокат Курьянович в середине двухтысячных был депутатом Государственной думы и прославился на этом посту своим участием в организации «Русских маршей и активным сотрудничеством с ультраправыми активистами.
В январе после одного из заседаний приставы избили и заковали в наручники адвоката Кирилла Барабаша Алексея Суханова. В апреле подсудимого Валерия Парфенова, который заявлял больше всех ходатайств и называл прокуроров «организованной преступной группой», удалили из зала суда.
Из представленных прокурорами доказательств стало ясно, что участники ИГПР «ЗОВ» привлекли внимание Центра по противодействию экстремизму в конце 2014 года, когда один из оперативников нашел в интернете ролик с выступлением Барабаша, в котором тот якобы призывал к экстремистским действиям. Вскоре в группу внедрился сотрудник Центра «Э», который на суде выступал в качестве засекреченного свидетеля «Власова». Он рассказал, как познакомился с Парфеновым и что делал в группе. О Соколове он смог лишь вспомнить лишь тот факт, что он «занимался администрированием» сайта.
Был у обвинения и второй засекреченный свидетель — «Илья Пономарев» (судья распечатал документы и случайно произнес вслух его настоящую фамилию — Кротов). Бывший участник инициативной группы и «Армии воли народа» рассказывал, что обсуждения на встречах группы носили «противоправный» характер. В целом его показания были довольно расплывчатыми:
— Скажите, у ИГПР «ЗОВ» были какие-то учредительные документы? — спрашивал «Пономарева» защитник Алексей Чернышев.
— Что-то было, я не помню, как называлось, — ответил он.
— Что-то?
— Что-то.
Центр «Э» и его сотрудники очень часто упоминались во время процесса. Участница ИГПР «ЗОВ» Ирина Пыжьянова рассказывала, что за день до выступления в суде с ней связался полковник Центра «Э» по имени Олег Ованесян, у которого «было настойчивое желание привязать ИГПР к АВН»; он убеждал женщину, «что надо [в суде] сказать определенные вещи». Годом ранее он же в течение шести часов «опрашивал» Пыжьянову в своем кабинете. Подсудимый Парфенов упоминал, что секретный свидетель «Пономарев» говорил ему о давлении со стороны оперативников.
Александр Соколов уверен, что он стал фигурантом уголовного дела из-за своей журналистской деятельности и диссертации на тему «Влияние рентоориентированного поведения на инвестиции госкорпораций», в которой он изучил проблему коррупции и неэффективного использования средств при реализации проектов такими госкорпорациями, как «Роснано» и «Ростех». По словам Соколова, руководство последней осталось недовольно выводами его работы, хотя некоторые части диссертации в своих докладах использовала Счетная палата.
Уже в СИЗО журналист рассказывал о первом обыске у себя дома в феврале 2014 года, который проводили по другому делу Кирилла Барабаша об экстремизме. Тогда, вспоминал Соколов, сотрудник московского Центра «Э» сказал ему: «Ну все, ты попал на восемь лет». Во время обыска полицейские забрали автореферат диссертации и другие ее материалы, а на допрос вызвали его научного руководителя.
«Меня обвиняют в экстремизме, обвиняют в том, что я занимаюсь политической деятельностью. Но с 2013 года я никакой политической деятельностью не занимаюсь. С осени 2013 года я начал работать корреспондентом газеты РБК. Защитил диссертацию. Последние годы я не общался с теми людьми, которых следствие считает моими подельниками. Я встретился с ними впервые за несколько лет в автозаке, когда нас везли на продление меры пресечения», — говорил он члену Общественной наблюдательной комиссии Зое Световой.
17 декабря 2015 года журналист РБК Михаил Рубин во время большой конференции задал президенту Владимиру Путину вопрос о преследовании Александра Соколова. Он попросил его обратить внимание на дело и разобраться — у редакции были опасения, что «речь может идти о каком‑то давлении на свободу слова» в связи с расследованиями Соколова. Тогда Путин пообещал разобраться в деле, однако ничего не произошло.
Спустя год, 23 декабря 2016 года, журналистка Znak.com Екатерина Винокурова вновь спросила Путина о Соколове во время пресс-конференции. «Наверняка после таких публичных вещей администрация этим занималась, и раз дело дошло до суда, значит, не все так просто. Но я посмотрю еще раз», — сказал тогда Путин.
В июле открытое письмо в поддержку Соколова подписали 282 журналиста, к моменту публикации заметки подписантов уже около 330. Обращение подписала вся редакция «Медиазоны», главреды журналов РБК и The New Times, сайта Republic, телеканала «Дождь», Russiangate, а также журналисты Владимир Познер, Олег Кашин, Елизавета Осетинская и многие другие.
Источник: zona.media/article/2017/07/17/so-sud/
Ф ТОПКУ!!!