Ноша белого человека

В Перми кондуктор автобуса напала на пенсионерку

В Перми утром 12 февраля в автобусе №77 кондуктор напала на пожилую женщину. Пенсионерка предъявила проездной, но кондуктор все равно требовала заплатить за проезд. Она стала толкать женщину, которая попыталась выйти из автобуса, и исцарапала все лицо.

За пожилую женщину заступилась одна из пассажиров. Увидев, что ее снимают, кондуктор закричала:

- Она меня всю испинала. Смотрите, она запачкала джинсы, - обратилась она к женщине, которая снимала видео.

Водитель стал поддерживать кондуктора. И только благодаря вмешательству автора видео открыл дверь и выпустил пенсионерку на остановке. Следом вышла и женщина, которая помогла ей справиться с хамством. Она посоветовала обязательно снять побои.

- Смотрите, у вас все лицо исцарапано, - говорит автор видео пенсионерке, обязательно снимите побои. Это нельзя так просто оставлять.

В соцсетях пермяки выразили надежду, что после инцидента кондуктора уволят.

- Надеюсь, что ее накажут и уволят, - пишут пользователи соцсетей. - Как можно так относиться к пожилому человеку?! Да даже если бы у неё не было денег, надо иметь совесть и не брать денег!

Департамент дорог и транспорта оценивает случай в автобусе №77 как вопиющий, происходить такого в цивилизованном обществе ни в коем случае не должно.

- Кондуктор не имеет права оскорблять и применять физическую силу к любому пассажиру, - отметили в ведомстве. - Департамент проведет проверку по отношению к действиям перевозчика, поскольку ответственность за действия своих сотрудников в первую очередь несет его работодатель. Перевозчиком маршрута №77 является ИП Мирзмухаметов. Благодаря установленным камерам видеонаблюдения мы сможем сделать объективные выводы.

Переводчик ответил, что по факту избиения кондуктором женщины проводится служебная проверка.

- Мы изучаем проблему со всех ракурсов, - заявил Эдуард Мирзмухаметов. - Будет изучено видео с камеры, установленной в автобусе. Кроме того, мы опрашиваем свидетелей инцидента. К нам уже обратились два пассажира, которые были в это время в автобусе.

Проверку по факту причинения травм пожилой женщине кондуктором автобуса проводит и полиция.

Петербургскому курсанту Осипову предъявлено обвинение в содействии терроризму

19-летнему первокурснику петербургской Военно-космической академии им. Можайского Вадиму Осипову, арестованному по делу о содействии терроризму, предъявлено обвинение. Об этом сообщает РБК со ссылкой на адвоката "Агоры" Виталия Черкасова, который защищает курсанта. По части 1 статьи 205.1 УК Осипову грозит от 5 до 10 лет колонии.

Обвинение Осипову замначальника отдела по Краснознаменскому гарнизону управления СКР по ракетным войскам стратегического назначения Алексей Суровцев предъявил в самом конце срока, предусмотренного УПК. Часть 2 статьи 100 кодекса (избрание меры пресечения в отношении подозреваемого) устанавливает, что лица, арестованные по подозрению в терроризме, могут оставаться в СИЗО без предъявления обвинения в течение 45 суток с момента задержания.

С адвокатов курсанта следователь взял подписку о неразглашении материалов дела.

Дело против Осипова Суровцев возбудил 8 апреля. В ночь на 9-е число курсанта задержали, а 10 апреля судья Петербургского гарнизонного военного суда Евгений Чупринин арестовал его на два месяца - до 9 июня. Первоначально Осипов был помещен в петербургский СИЗО-4 "Лебедева"; затем его перевели в СИЗО-1 "Кресты" и поместили в психиатрическое отделение.

Согласно фабуле дела, под воздействием книги "Русская кухня. Азбука домашнего терроризма", включенной в список экстремистских материалов, курсант "стал устойчиво придерживаться экстремистских позиций и идеологии насилия". Как утверждает СКР, Осипов превратился в сторонника методов "воздействия на принятие решений органами государственной власти", связанных с "устрашением военнослужащих и населения с использованием взрывов и поджогов", а также "насилием в отношении лиц суточного наряда и захватом оружия подразделения".

4 апреля во время занятия в академии преподаватель обнаружил у Осипова лист бумаги с начерченным от руки планом казармы и пометками о том, как ее захватить группе невооруженных лиц, с тем чтобы получить доступ к оружейной комнате. В дальнейшем, на следствии, курсант рассказал, что составил план под впечатлением от проводимых с курсантами занятий под названием "Антитеррор". Он также признался, что был заинтересован появившимися в последнее время сообщениями о терактах, в частности о нападении подполья на базу Росгвардии в Чечне.

Преподаватель передал чертеж прикомандированному к академии оперативнику ФСБ; тот дважды - 4-го и 8-го числа - вызывал курсанта на "беседу".

В ходе "бесед" оперативник интересовался, как бы Осипов действовал, будучи террористом. Курсант, увлекающийся историей диверсионных групп времен германо-советской войны, подробно отвечал на вопросы. В частности, он рассказал, что взорвал бы чайник в руках старшины или заминировал генеральскую дорожку, идущую от плаца к штабу.

Позже Осипов заявлял, что по окончании академии сам намеревался устроиться в спецслужбу. "Я полагал, что они просто вербуют меня для работы в ФСБ, поэтому хотел выглядеть в нужном им виде", - пояснял он свои ответы на вопросы оперативника.

Во время одной из "бесед" как раз и выяснилось, что в смартфоне у курсанта хранится книга "Русская кухня". "Ее я скачал по той же причине - увлекаюсь историей про диверсантов", - рассказывал он на следствии.

Еще до ареста Осипова четыре курсанта, учившихся вместе с ним, дали показания против него.

В начале мая стало известно, что арестованного вынуждают признать себя исламистом. Суровцев явился к Осипову в СИЗО и заявил, будто ему известно, что курсант ездил к другу в Рязань и там принял ислам.

"Это неправда, в Рязани я не был, - настаивал Осипов. - Кроме того, я атеист".

Первоначально арестованного защищала адвокат по назначению Юлия Еремина. В дальнейшем, когда делом заинтересовался Черкасов, Осипов отказался от ее услуг. Как передавала "Медиазона", 12 мая Суровцев пришел к Осипову в СИЗО вместе с Ереминой и убедил его написать заявление о том, чтобы она вновь представляла его интересы.

Между тем Черкасову для полноценного вступления в дело необходимо встретиться со следователем. Суровцев, однако, с 27 апреля так и не принял юриста.

В середине месяца Черкасов сообщал, что готовит жалобы: на Суровцева в военный суд, а на Еремину - в адвокатскую палату.

15 мая Осипов обратился с письмом к главе Минобороны Сергею Шойгу. Он попросил "дать команду разобраться и не позволить ошибке сломать жизнь". "Мне больше не к кому обратиться, мама моя умерла, отца я не знаю", - говорилось в письме.

"Я с 2010 года готовил себя к службе родине, хотел быть полезным стране и защищать ее, если это потребуется, - отмечал курсант. - Я постоянно думаю, как такое могло произойти со мной. Наверное, после взрыва в метро Санкт-Петербурга ФСБ получила задание выявить всех подозрительных лиц. Тут я попался на глаза, тем более сирота, некому заступиться. На моем примере они, наверное, хотят раскрыть "громкое" дело об "опасном террористе".

С тех пор как там ихний гей-бордель прикрыли, так чёт вообще с 

молодёжью плохо стало - уже второй случай за месяц...

Знаменитого егеря, искалеченного браконьерами-силовиками, обвинили в клевете

Если мир перевернуть с ног на голову, истина в нем станет ложью. Вот и в этой истории случилось то, от чего совсем страшно: добро наказано, а зло торжествует. Но произошло это не просто по случайному стечению обстоятельств, а из-за людей, которые носят погоны и мантию и которые получают зарплату за наш с вами счет. Выходит, мы сами виноваты?

За этой историей мы следили с самого начала. Напомню в двух словах. Есть, с одной стороны, Юрий Никитин — охотовед с 40‑летним стажем (имя которого знают специалисты на всем постсоветском пространстве), задержал за время работы охотинспектором в Тоджинском районе Тувы около 2000 браконьеров. И есть, с другой — не раз попадавшиеся на незаконной охоте экс-милиционер Владимир Склёмин и сотрудник тувинского подразделения МЧС Андрей Левин. Никитин лично «сладкую парочку» не единожды задерживал, но они все время уходили от ответственности (максимум платили небольшой штраф). Последний случай стал роковым. 14 февраля 2014 года охотовед проводил зимний учет диких зверей. На берегу Енисея он нашел свежие останки марала. По следам вышел на стан, где встретился с Левиным и Склёминым. Ну а потом была схватка. Старые знакомые жестоко избили охотоведа, после чего взяли его оружие, выстрелили и позвонили в полицию: мол, это Никитин в них целился, убить хотел.

Правоохранители возбудили два уголовных дела: первое едва ли не на следующий день — на Никитина, а второе (после огласки в СМИ спустя месяц после происшествия) — на Левина. В обоих случаях по одинаковой статье — 119, ч. 1 УК РФ («Угроза убийством»). Второй участник, Владимир Склёмин, ограничился статусом свидетеля происшествия. Только через год и после публикаций в «МК» дело против Никитина было закрыто! Перед ним от имени государства даже официально извинилась прокуратура Республики Тыва. И ведь было за что: до этого его задерживали, помещали в ИВС, объявляли в розыск, ходатайствовали в суде о заключении под стражу (!) и вообще всячески издевались.

А дело против браконьеров закрыли практически сразу.

Никитин (по совету редакции «МК») продолжил борьбу за справедливость и попытался снова привлечь обидчиков к ответственности хотя бы по статье 116 УК РФ («Побои»), подав на них заявление в Тоджинский мировой суд. 25 января 2016 года мировой судья Ирина Гольцова вынесла оправдательный приговор в отношении Левина и Склёмина. И вот недавно Тоджинский районный суд удовлетворил исковые требования Левина по возмещению морального и материального ущерба «за незаконное уголовное преследование со стороны Никитина» в размере 80 000 рублей и 98 000 рублей.

«Это неподъемные для меня деньги», — говорит Никитин. Но разве в сумме дело? Неужели едва выживший охотовед должен еще платить своим обидчикам? Что это за суд такой, который обязывает подобное делать?

Юристы пожимают плечами: чтобы отменить решение о взыскании ущерба, нужно доказать, что Никитина действительно избили и он не соврал. Казалось бы, в чем проблема? В конце концов это простое дело и вмешательства детективов-гениев тут явно не требуется.

И вот самое время рассказать об особенностях работы правоохранительной и судебной системы.

Восстановим картину событий. На место происшествия 14 февраля 2014 года выезжает следственная группа, полицейские делают осмотр, фиксируют данные в протоколе, проводят фотосъемку, в том числе охотоведа Никитина, лежавшего во время приезда наряда полиции на шкуре лося (браконьеры к приезду полиции провели «обряд спасения» охотоведа, подложив под него шкуру, чтобы не окоченел). Через месяц после этого капитан полиции Аян Монгуш скажет на допросе: «Я лично фотографировал лицо Никитина, которое было в крови». Это очень важно. Сотрудников полиции, которые были на месте происшествия, сначала допросили как свидетелей в рамках дела против Никитина. И все говорили о следах избиения у охотоведа. Спустя год эти сотрудники участвовали в суде над Левиным и Склёминым и уже отрицали, что Никитин был избит. Исследовать и приобщить их первые свидетельские показания в качестве доказательств ни мировой, ни суд второй инстанции не разрешил, отклонив все ходатайства Никитина. В качестве свидетеля якобы невиновности Левина и Склёмина выступил дознаватель, капитан полиции Артыш Карымаа, который — минуточку! — и заводил уголовное дело против охотоведа. А после многочисленных жалоб Никитина в прокуратуру этот дознаватель был отстранен от занимаемой должности. Как вы думаете, какие он дает показания на суде? Что Никитин был цел и здоров, передвигался бодро, крови на лице не было. Доводы Никитина о том, что данный свидетель, мягко говоря, не может быть беспристрастным, ибо из-за него был уволен из органов, на суд не повлияли.

Итак, со свидетелями все ясно. Но как же снимки? Полиция Тоджинского района пояснила, что фотоматериалы исчезли при переносе с одного носителя на другой, потому представить их не является возможным. Медицинская карта Никитина, где врачи все скрупулезно фиксировали, была затребована в полицию и там... тоже пропала!

Казалось бы, есть же акт медобследования Никитина — побои ведь зафиксированы! А здесь кроется главный финт. Акт подписан 15 февраля 2014 года (привезли охотоведа в больницу в ночь с 14 на 15 февраля). Точное время осмотра не указано, но есть ФИО присутствующих при осмотре — дежурный фельдшер скорой помощи Елена Кол и дежурная медсестра Сюзанна Кол (эти сотрудники находились на ночном дежурстве). Не указана в акте санитарка Кристина Крупнова, но по факту она присутствовала и помогала Никитину снимать одежду. Все эти три сотрудницы показали в суде, что Юрий Никитин обратился в приемное отделение Тоджинской районной больницы в ночь с 14 на 15 февраля 2014 года для осмотра повреждений тела, что и было зафиксировано в акте. Что делает мировой судья Ирина Гольцова? Исключает их показания! Основания? Якобы есть нестыковка во времени: по словам врача высшей категории Шенне Суурлай, Никитин обратился вечером 15 февраля, и выходит, что с момента ЧП до фиксации побоев прошли почти сутки. На этом строится все оправдание Левина и Склёмина, их непричастность к побоям (дескать, Никитин мог «отхватить» от кого-то другого, а оговаривает Левина и Склёмина). Почему суд верит одному доктору и не верит трем медикам? Непонятно.

В деле есть еще один документ, который подтверждает слова Никитина: рапорт капитана полиции Олчаса Ондара. Полицейский докладывает, что, проводя утром 15 февраля сверку с Тоджинской районной больницей, он установил: туда в 0.50 обращался гражданин Юрий Григорьевич Никитин с диагнозом «ушиб грудной клетки, кровоподтек левого глаза, перелом 4–5 ребер под вопросом». Суд исключил этот рапорт полицейского из доказательств. Финиш.

В Туве есть национальный обряд очищения. В Белый месяц (он празднуется как раз в это время) все друг другу желают белой дороги — чтобы путь был белым, то есть жизнь была без препятствий. Суд и полиция проделали этот условный обряд для браконьеров — зачистили доказательства, убрали препятствия. Белой дороги вам, Левин и Склёмин?..