sakhalin.info/news/160739
![ШЗжМк .¡ SS0f!rí5> 4 Ши --» àWb 4. J '-¿i L'.W« ’ 1l'Á Í!:Zí шг 1‘¿icAs/'v/b 'С. ] К . !/ ^С; t, /• *Jii г1^Рл ^ 1‘ .^|ДрДй^£^ ^ j, ,1 и7 VTki ЙИШР№41 а а,всё плохо,все плохо (и саловатно),разное,плохие новости,доигрались,разная политота](http://img1.reactor.cc/pics/post/%D0%B2%D1%81%D1%91-%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D1%85%D0%BE-%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D1%85%D0%B8%D0%B5-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8-%D0%B4%D0%BE%D0%B8%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%8C-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%BE%D1%82%D0%B0-4357797.png "всё плохо,все плохо (и саловатно),разное,плохие новости,доигрались,разная политота")
По данным правозащитников, несмотря на уменьшение числа уголовных дел, в 2018 году с свободой слова в Рунете всё стало ещё хуже. Вместо давления на отдельных пользователей власти стали массово блокировать сайты и подминать под себя интернет-ресурсы с нежелательной информацией.
Аналитики Международной «Агоры» делают вывод о фундаментальном повороте государственной политики в сфере интернета: от блокировки интернет-провайдеров и массового уголовного преследования рядовых пользователей – к попытке установить контроль над глобальными платформами, имеющими доступ к информации о пользователях и реальную возможность ограничивать распространение информации. Признав блокировки на уровне интернет-провайдеров неэффективными, государство вынуждает к сотрудничеству крупные сервисы и монополизирует рынок доступа в интернет, говорится в опубликованном во вторник докладе «Свобода интернета 2018».
Авторы доклада зарегистрировали 662 842 факта ограничения свободы интернета в России. Большинство связано с ограничением доступа к интернет-сайтам и сервисам, а также запретом информации по различным основаниям. На фоне незначительного сокращения уголовных репрессий (уголовных дел возбуждали меньше на 7%, к лишению свободы также присуждали реже) количество запретов на распространение информации выросло в десятки раз: с 2196 в 2017 г. до 161 171 за три квартала 2018 г. Этот рост объясняется попыткой блокировки мессенджера Telegram, говорит руководитель «Агоры» Павел Чиков.
Давление на глобальные платформы явно усиливается, отмечают авторы доклада. Оштрафовав Google за отказ включиться в систему государственной цензуры, Роскомнадзор немедленно установил новый 30-дневный срок, продемонстрировав готовность поставить штрафы за отказ от сотрудничества на конвейер. Twitter и Facebook также предупреждены. Власти подготавливают почву для блокировки сервисов, которые считают основными катализаторами массовых протестов, пытаясь представить ее как требование соблюдать национальное законодательство.
Делегирование полицейских и цензорских функций частным игрокам не только минимизирует ущерб репутации, но и, очевидно, более оправданно с точки зрения расходования ресурсов и эффективности контроля, объясняют такую стратегию аналитики «Агоры». Фактически платформы оказались перед выбором – либо они принимают на себя функции и полномочия цензоров, либо условия их работы в России станут невыносимыми, констатирует Чиков. Как они при этом поведут себя – и есть основная интрига сезона, заключает он.
Председатель комитета Госдумы по информационной политике Леонид Левин с такими выводами не согласен. Направление, в котором развивается отечественное законодательство в сфере интернета, имеет аналогии с законами, действующими в странах Европы, а частичная декриминализация печально известной статьи 282 УК говорит о наличии и либерального тренда, отмечает он. «В то же время, – отмечает Левин, – общемировой практикой стало усиление ответственности самих цифровых платформ, которые обладают намного большими технологическими возможностями отслеживать и удалять противоправный контент. Представляется, что взаимодействие государства и цифровых корпораций на основе прозрачных и понятных процедур, прописанных на законодательном уровне, является одним из вероятных путей развития глобальной сети».
Интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев говорит, что склонен скорее согласиться с такими выводами. Фактически речь идет о коллективной ответственности за происходящее в сети, отмечает он. Это форма тотального контроля, которая широко применяется при дедовщине в армии и тюрьме, однако в данном случае такую стратегию вряд ли можно считать эффективной, предупреждает Мариничев: добавочная стоимость в экономике формируется организациями, которые креативны. Тотальный контроль креативность исключает, поэтому подобная стратегия может иметь локальный успех, но в долговременной перспективе приведет к отставанию, предупреждает он.
