медицина

В Саранске девушку-диабетика лишили инвалидности и бесплатного инсулина

Медики пришли к выводу, что она не нуждается в инсулине. И даже выдали подтверждающую это справку. Как смог человек, который семь лет страдал от неизлечимой болезни, вдруг выздороветь – объяснить не могут даже руководители экспертной комиссии. Тем не менее настаивают, что так тоже бывает.

«В заключении мне написали, что я не инсулинозависимая, хотя я инсулин колю уже на протяжении 7 лет, как они могли это написать, просто не могу понять» – говорит Ирина. По словам девушки, медики внесли в заключение МСЭ явно заниженные данные показателей лабораторной диагностики: указали уровень глюкозы 6,5, хотя в документах, которые она предоставляла комиссии МСЭ, этот показатель составлял 11,6. Зрение у нее тоже плохое – миопия слабой степени – минус 3, однако в документах МСЭ указано 0,7.

Инвалидность Ирине необходима для того, чтобы получать бесплатные лекарства. Одного только инсулина ей нужно на 6 тыс. рублей в месяц. И государственная поддержка для небогатой семьи из Саранска была существенной. Если теперь все закончится, как это решили врачи из бюро МСЭ, то 18-летней девушке можно будет забыть об обучении в медицинском колледже и планах на жизнь. Без инсулина ее ожидают неминуемые осложнения, кома и летальны исход.

«Они говорят, что когда вы ослепнете, придете без руки или ноги, тогда вам и положена будет инвалидность, – рассказала Елена Комракова, мама девушки, – Но извините, мы тратим столько сил и времени, чтобы этого не произошло… Понимаете, это похоже на попытку достучаться в закрытые двери. Никакой помощи нет, абсолютно никакой».

В главном республиканском бюро МСЭ хранят врачебную тайну и говорят, что комментировать конкретный случай не имеют права. В общих чертах объясняют, что заболевание и инвалидность – понятия не равнозначные, даже если речь идет о сахарном диабете. И становится понятно, что говорить об ошибке здесь не готовы, добровольно свое решение менять не намерены, извиняться – тем более.

В Калининграде возбуждено дело из-за страшной смерти парализованной девочки, которую лечили от «депрессии»

В Калининграде следователи возбудили уголовное дело по факту смерти 15-летней девочки в психиатрической больнице.

По версии СК РФ, в начале февраля ребенка госпитализировали в детскую областную больницу и там ей был поставлен диагноз, связанный с психическим расстройством. 21 февраля ребенок был направлен на госпитализацию в психиатрическую больницу № 1, а оттуда после обследования ее перенаправили в лечебное заведение в поселке Прибрежный, где она умерла.

Судмедэкспертиза показала, что смерть наступила в результате сердечной недостаточности.

Мать девочки рассказала, что последние несколько месяцев у девочки болели ноги, а в начале января появилась слабость, сонливость, рвота. 11 февраля девочке стало плохо на улице: у нее стали подкашиваться ноги и школьница едва не потеряла сознание. В Детской областной больнице, куда ее положили, 13 февраля у ребенка отнялись ноги. Девочка потеряла около 10 кг веса, с трудом шевелила руками, еле держала голову.

Однако врачи не могли найти причину происходящего: нашли незначительные отклонения в работе желудочно-кишечного тракта. 

20 февраля ребенок оглох на одно ухо, у девочки пропал голос — она могла только шептать. К вечеру того дня ей стало трудно дышать, появилась тахикардия, бессонница. Вместо помощи медсестра дала девочке глицин — легкое противотревожное средство. В этот день женщине сообщили, что девочку направляют в психиатрический диспансер, так как у нее тяжелая депрессия.

При этом женщине не помогли даже с транспортировкой — пришлось вызывать такси. После консилиума и бюрократических процедур — опять не по «скорой», а на такси — ребенка перенаправили в поселок Прибрежный. «По пути посмотрела Геле в глаза и ужаснулась: у неё зрачки будто пульсировали — они то увеличивались до размера радужки, то уменьшались до точки. Она сказала, что ослепла», — рассказала мать.

В Прибрежном женщину с ребенком полтора часа продержали в приемном отделении. Закончив заполнять бланки, медсестра подняла голову: «Девочке нужно самой расписаться!». «Она подсовывала нам листок и ручку. Я была в полной растерянности. Попыталась усадить Гелю, и тут лицо дочери перекосилось в судороге. Оно мгновенно пожелтело, челюсти неестественно „переломало“, это было как в фильме ужасов… Я истошно заорала. К нам бросились люди, медбрат начал ее откачивать…» — рассказала мать.

Девочке сделали укол, около 20 минут парень делал массаж сердца. Потом он попросил сменить его. Когда приехала «скорая помощь», девочка была мертва.

«Вместе с мертвой дочерью я пробыла в приемном покое несколько часов. Я вытерла ей лицо, переодела в чистую одежду. Потом приехали следователи, что-то спрашивали… Мне кажется, я никогда не забуду этот ужас», — говорит мать девочки.

«Положили в коридорчике на полчаса»: школьница умирала в больнице, пока врач заполняла бумаги

Семилетняя Алиса Савина из Новосибирска в сентябре пошла в первый класс. Обычная жизнерадостная девчонка — пела, рисовала, возилась с малышкой-сестрой. В школе — успехи, а потом — долгожданные зимние каникулы и добрая традиция — письмо деду Морозу. Просила куклу и так, по девчачьей мелочи... Только распаковать подарки сама уже не смогла. Маме пришлось привезти куклу в реанимацию, а спустя десять дней после праздника Алисы не стало.

Отойдя от похорон, женщина написала в соцсетях, как погибла ее дочка. И кто в этом виноват.

Обычное ОРЗ

23 декабря ночью Алиса пожаловалась маме, что плохо себя чувствует… Градусник показал температуру в 38 градусов.

— Я, конечно, утром вызвала врача. Педиатр пришел, посмотрел три минуты ребенка, сказал, что у нее ОРЗ, назначил лекарства. Вечером температура поднялась до 39 градусов. Я дала лекарства, вызвала уже «Скорую». Врач посмотрел, сказал, причин для госпитализации нет, чтобы я следила за температурой. Прошел день. Лучше не становилось. В среду утром я опять вызвала врача с поликлиники. Он пять минут Алису посмотрел, послушал, написал, что это ОРЗ, ухудшений нет, а значит, антибиотик давать не нужно. Вечером у ребенка вновь поднялась температура. Я дала жаропонижающие, — вспоминает Яна Рейн, мама Алисы.

В ту ночь женщина пошла укладывать младшую дочь и уснула.

— В три часа ночи я проснулась и услышала, что в соседней комнате Алиса стонет, тяжело дышит. Захожу, а она - свернулась калачиком, пытается укутаться, ее знобит. Электронный градусник поднимался до 42 градусов и выключался. Я сразу вызвала «Скорую». Обтирала ее. Врач приехал через 15 минут. Он зашел, посмотрел, вызвал бригаду реанимации, соорудил капельницу и отправил меня в машину за кислородом, — перечисляет женщина. — Он меня успокаивал, что все будет хорошо.

В сентябре Алиса пошла в первый класс, но после зимних каникул в школу больше не вернулась.

Приехала реанимационная бригада. Полтора часа потребовалось медикам, чтобы стабилизировать ребенка.

— Засобирались в больницу. Мне сказали, чтобы свои вещи не брала, так как дочь положат сразу в реанимацию (там родителям вместе с детьми лежать нельзя), — продолжает рассказ Яна.

В шесть часов утра реанимобиль заехал в Детскую городскую клиническую больницу №3.

Приемный покой вместо реанимации

— Они еще дома у нас по телефону спорили: врач реанимации и приемного покоя. Она (врач из больницы - Ред.) потребовала, чтобы Алису ей сначала показали, — объясняет Яна. — Нас привезли в приемный покой, где мы провели полчаса. Врач послушала ее, смерила давление и села заполнять бумажки. Алиса была в сознании, лежала со мной на кушетке на коленях, я гладила ее по голове, держала ее ручки, чтобы она катетер не выдернула. Дочь стонала. А потом ее скрутило, и пошла судорога. Только тогда врач позвала медсестру, которая схватила Алису, как мешок, и потащила через коридор в реанимацию.

Мать в отчаянии кинулась опять к врачу с вопросом, почему ее ребенка сразу не положили в реанимацию.

— Ответ был такой: «Не каждый ребенок заслуживает реанимации. Мне нужно было ее сначала посмотреть». Она так мне прямо и сказала в лицо. Я опешила, потребовала, чтобы она назвала свою фамилию и имя. И сразу скинула эти данные мужу по Whatsapp, чтобы не забыть. Время было — 6.52. А они теперь заявляют, что дочь была в приемном отделении всего 20 минут, и якобы я сама привезла ее в таком состоянии — без сознания и с судорогами. Но ведь это ложь!

«У меня не стало будущего»

Алиса в реанимации боролась за жизнь две недели.

— Врачи говорили, что она в запредельной коме и по всем признакам, это отек головного мозга. У них ведь нет ни МРТ, ни КТ. А везти на обследования ребенка в таком состоянии было нельзя. Я сейчас уже понимаю, что шансов не было. И врачи тоже сказали, что сделать что-то можно было только до того момента как началась та судорога, и она в кому впала. Мне просто интересно узнать: «Допустимо ли тяжелых больных класть в коридорчике на кушетку на полчаса?», — задает риторический вопрос Яна. — Я каждый день ездила к дочери в реанимацию, меня пускали. Она ведь писала письмо Деду Морозу. Я привезла ей куклу, которую она просила. Она с ней сейчас лежит… Дома до сих пор пакеты для Алисы с подарками стоят, не распакованные.

На 15 день в реанимации девочки не стало. В причине смерти указано — отек головного мозга. Произошел он из-за менингоэнцефалита, инфекции, которая вызывает воспаление оболочек мозга.

— Вы понимаете, с моим ребенком умерла огромная часть меня. Не стало будущего, части моего будущего. Ни минуты не проходит, чтобы я не думала об Алисе. К прежней жизни вернуться не могу, не знаю когда вернусь к ней. У меня есть второй ребенок. Она еще совсем малышка… Она открывает шкаф Алисин, берет ее платье и с ним бежит искать ее по квартире. Они постоянно у меня вдвоем наряжались, танцевали… Заглядывает за дверь, шторы, ищет ее. Не понимает, что ее больше нет. А как объяснить? — плачет женщина.

Яна написала жалобу в региональный Минздрав и обратилась в Следственный комитет. Сегодня ей позвонили следователи. Завтра женщина узнает, по какой статье возбудили уголовное дело и против кого. Завтра же будут и поминки. Сорок дней, как женщина потеряла свою старшую дочь.

«Комсомольская правда» будет следить за развитием событий.

Официально

Минздрав региона взял на особый контроль случай смерти девочки в больнице после публикации «Комсомолки»

— Мы проведем все необходимые экспертизы. Смерть ребенка, это такая трагедия и потеря, которую нельзя восполнить. Приношу свои соболезнования родителям и близким девочки. Мы обязательно разберемся в ситуации, — заявил Константин Хальзов, министр здравоохранения Новосибирской области.

Мазь Вишневского... Мда-а-а...